Иван Франко, старый опытный политик, сразу оценивший уязвимость высказываний студентов, обрушился на Ивана Копача со своих боевых партийных позиций в статье, опубликованной и на страницах „Лтературно-наукового вкника" и отдельной брошюрой. Отвесив насколько нелестных комплиментов и Пушкину, и Достоевскому, и Льву Толстому, Иван Франко бросил обвинение бедным студентам: „У вас нет никаких убеждений и никаких выработанных идей, и вы по инерции держитесь шаблонов, выработанных не вами, направления, цель которого одна - нажива, карьера, личная корысть, а при том - желание освободить себя от обязанности тяжкого труда на пользу самого ближнего, родного вам народа" [134, с.256]. А ИС.Свенцицкий на страницах своего журнала „Живая мысль" в октябре того же от-щодь не мирного 1905 г. поместил нодлинные материалы злополучного вечера - и доклад В.И.Навроцкого, и речь Б.Глушкевича, и свою собственную речь за товарищеской беседой [56], а сверх того в разделе библиографии критику брошюры ИФранко [56, с.153- 154. См. также 70, с.136- 139].

К русскому движению нужно отнести и выходивший накануне 1 мировой войны издававшийся „на гроши кружка студентов" тонкий „общественный и литературный журнал" „Новая жизнь" [1913, № 4/5, с.31]. Он начал выходить с июня 1908года. Анализируя содержание журнала за первые два года, 1908,1909 [70, с.149- 152], В.А.Малкин подробно останавливается на резких выступлениях на его страницах студентов, как они себя называют, „галицко-русских прогрессистов", о их размежевании с „реакционным москвофильст-вом", политику которых они называют „черносотенной". „Новая жизнь" издавалась на чистом русском литературном языке, названном в одной из ее статей языком „русской оппозиции или революции", причем журнал считал главным, чтобы культура распространялась на том языке, который более понятен народу" [70, с. 151]. Боевой характер всей критики, который журнал сохранял постоянно, юбилейная статья к 30-летию смерти Карла Маркса [1913, № 4 - 5, с.8 - 14], статьи о Герцене [1913, № 1, с.9 - 17], Кропоткине и др., пожалуй, позволят сказать, что это был попросту революционный журнал. Среди материалов отме��им и небольшую, но очень важную статью, раскрывающую схему травли юных руссо-филов перед 1 Мировой войной - „По поводу последних событий в Львовской „украинской"гимназии" [1913, №2, с.25 - 26]. „Не будем сидеть вместе с руссофилами, - предателями государства", - этот лозунг был подхвачен гимназистами-украинцами, устроившими проавстрийскую манифестацию. С пением австрийского государственного гимна на украинском языке манифестанты покинули гимназию и продемонстрировали свой австрийский патриотизм перед наместничеством с пением того же гимна, а вечером манифестация повторилась, на этот раз она сопровождалась „хулиганским разгромом окон в русских бурсах и других институтах" (с.25). Автор считает, что цель этих акций - склонить компетентные власти к исключению из гимназии русских учеников, по крайней мере, самых выдающихся, по схеме: украинскими гимназистами делается донос, затем обыск, конфискация русских книг-и уже предвидится исключение. На страницах журнала среди авторов чаще всего встречаются имена Кирилла Вальницкого, Ярослава Гелитовича, Владимира Застырца и др. Во время 1 мировой войны и Валыпщ-кий, и Гелитович, и Застырец - узники страшного концентрационного лагеря Талергоф. Они сидели в одиночном заключении со 2-го июля по 3-е августа 1915 г. в бесчеловечных условиях только за то, что назвали себя русскими, а свой родной язык русским [127, вып.З, с.149- 150]. Валь-ницкий подвергался в Талергофе наказанию подвешиванием, после войны примкнул к партии „Сельроб" и был известен как деятельный публицист |76, с.51]. Владимир Застырец также пережил ужасы Терезина и ТалергОфа, умер в 20-х годах [76, с. 181], а Ярослав Гелитович, заключенный в Талергоф вместе с отцом-священником и братом в 1915 году, по воспоминаниям отца, заслуженного галицко-русского деятеля Александра Гелитовича, „подвергся подвешиванием на столбу до обморочного состояния,.. После отбытия этого наказания он вместе с другими галицко-русскими студентами был включен в так зов. Strafkompagnie. (караемую компанию) и отправлен на итальянский фронт. Раненый там во время боя шрапнелью, он скончался от ран в военном госпитале 10-го марта 1916 г. [127, вып.4, с. 155]. Сохранились его рисунки, опубликованные на страницах „Талергофского ачьманаха" [127. вып.4, с.53,57].