М.Павлик, идейный противник москвофилов, в своей написанной по-украински брошюре о москвофильстве, вышедшей в 1906 г., в которой однако использованы материалы его же статей 80-х гг., высказывает любопытные соображения. Он старается посмотреть на историю края и вражды „украинского" и „русского" направлений в нем глазами крестьян Галичины. (Мы переводим „руський люд" как „русский народ"). Он считает, что москвофильство принесли и распространили среди русского народа не московские агенты [102, с.-Ю]. Русский народ Галичины знал только про Москаля, что вера его такая же как „руська Bipa в Галичшп", только „твердша" (т.е. более твердая), то есть что Москаль твердо исполняет церковные правила. „Русько-украинский люд" Галичины до 1882 г. не имел понятия о православии, а если бы и имел, его бы оттолкнули фррмализм православия и царящая в нем деморализация, о которых народ был то там то сям проинформирован украинскими социалистическими изданиями 1878 г. Несчастный и грозный своими последствиями 1882 год испортил все. Главные жертвы этого года, в частности о. Наумович, копались прежде всего в своих якобы российских и народных изданиях „Наука" и „Русская рада?».-в религиозных, а скорее обрядовых делах на тему „чистой" русской веры, т.е. православия, но русский народ в,Галичине, который читал популярные издания Наумовича, до того времени обращал внимание не на их копания, а на практические хозяйственные дела, которые, заметим попутно, о. Наумович разбирал лучше всего. Но после ареста этих людей галицко-русский народ начал считать их мучениками, особенно Наумовича, которого наш народ обожал за писание русским народным языком и который действительно много сделал для просвещения галицких крестьян. Вот почему наши крестьяне следили с огромным вниманием, в чем обвиняют этих людей и как кончится все это дело. На горе, расправа 1882 г. обернулась скорее церковным собором, на котором судили православие („православну справу") [102, с. 19 - 20]. Думается, такое мнение политического противника москвофилов достаточно интересно. Действительно, финал пропесса знаменовал перелом в религиозной жи��ни края.

9. НА ПУТЯХ К ПРАВОСЛАВИЮ

Как мы видели, попытки исправления обряда в униатских церквах были пресечены насильственным образом католическими властями, положение в униатской церкви далеко от идеального. Недаром видный общественный деятель и педагог Феодор Иванович Белоус (1828- 1892) [о нем 21, с. 102- 103] в своей брошюре1876 г. одну главу озаглавил: „О весьма редких примерах ревности в делах церковных". Первым он сразу называет Наумовича, приводит редкий его портрет [6, с.120- 121, 149].

Знаменательно, что еще до окончательного утверждения приговора Наумовича отлучили от церкви. Ожидая ответа на свою кассационную жалобу в 1883 г., он написал большую апелляцию к папе Льву ХШ против великого отлучения его от церкви по обвинению в схизме [90]'. Он доказывает, что ничем не провинился перед духовными властями, просит снять с него отлучение, восстановить „в прежнем звании" [90, с.69]. Он нигде не выходит за те рамки, которые ставило ему положение униатского священника, апеллирует к авторитетам, безусловно, признаваемым католической церковью, прежде всего к постановлениям Флорентийского собора 1439 г., согласно которым при унии полностью сохраняется весь православный обряд, что бьшо подтверждено и Брестской унией 1596 г. Однако весь тон апелляции - не мольба о пощаде, а грозная обвинительная речь против унии. Автор показывает бесправие униатского духовенства перед лицом польского и католического засилия, прямо говорит, что уния предназначена служить и служит „только средством к преследованию чисто политических целей, в частности, к искоренению русского народа". Он доказывает, это многочисленными примерами. Так, в духовных семинариях изгнан не только отечественный, но и церковно-славянский язык, на котором священникам впоследствии придется служить (с. 16.). Надзор за церквами и приходскими священниками поручается людям чужого обряда и даже евреям, откуда происходят доносы, волнения и всяческие преследования русских униатов - священников и мирян (с.40). Латинизируется богослужение, нарушается и искажается обряд. Но не только, а скорее не столько нарушение собственно обряда обличает Наумович. В понятие восточного обряда он вкладывает все церковное устройство восточной церкви и обличает нарушение соборности, назначение, а не избрание митрополитов собором, фактическое бессилие их в церковном управлении, отстранение от участия в управлении женатых -₉