Но папский престол рано праздновал победу. Насильно переподчиненная новому хозяину и ставшая униатской, галицкая церковь сохраняла древнее богослужение с его единым языком и официально единым обрядом. В Речи Поспо-литой она оставалась второстепенной, с католичеством не сливалась. В менталитете русинов сохранялось сознание единства с православной церковью. И тогда на протяжении многих десятилетий исподволь началось искажение древних обрядов, а также строгий контроль за тем, чтобы как можно меньше священников-патриотов занимали места в приходах. (Что продолжалось и при австрийском владычестве). Позднее. в XIX в., как мы увидим, сложилась парадоксальная силиция-именно из среды униатских священников вышло много убежденных русских деятелей. Тогда была сделана последняя попытка очистить обряд от позднейших искажений, очистить церковь, не выходя из-под власти Ватикана. )та попытка потерпела полный провал, Ватикан на это не мог пойти. И постепенный возврат к православию стал логическим итогом этих событий.

В 1772 г. по первому разделу Польши Галичина была присоединена к Австрийской империи. Подводя итоги более чем четырехсотлетнего владычества Польши в Галичине известный галицкО-русский деятель Яков Головацкий позднее воскликнет: „Кто перечислит все гонения, преследования, оскорбления и понижения, якие истерпела наша Русь в продолжении пяти веков... Не дивно, что среди таких смут и беспрестанных лишений русское дворянство и вельможи дали перемаНитися в латинство и изменили своей народности. Мещане лишены прав и преимуществ, устранены от городских достоинств, исключены из обществ и цехов и отданы на произвол старостов и каштелянов. Народ сельский не мщищен неяким законом противу своевольству шляхты, порабощен и предан презренному невежеству" [39, с.6]. Мы привели эту цитату без правки как образец русского языка I ллицко-русских деятелей XIX в. Он, хотя часто яркий и образный, но порой трудный для нашего уха, поэтому в дальнейшем мы почти всегда будем вынуждены переводить ци-I атм на русский литературный язык.

Действительно, в 1772 году в Галичине Практически полностью ис��езло местное панство и дворянство - некогда рмские роды - Потоцкие, Дзедушицкие и многие другие, ftuniimc ранее православными, приняли католицизм и половизировались, частично полонизировалось и городское население, в основном русинами оставались „хлопы да попы". „Было еще мещанство, - говорит далее Головацкий, - особенно в восточных округах Галиции, но лишенное древних прав и преимуществ, выброшенное из центров городов в предместья, оно большею частью занималось земледелием и мало отличалось от свободных земледельцев" [39, с.24]. О том, что в Прикарпатской Руси исчезло дворянство, говорит и известный составитель галицко-русской библиографии И.Е.Левицкий [61, т. 1, с.6], а польский статистик Ступниц-кий прямо пишет в 1849 г., что у русинов „нет шляхты" [149, с. 17]. Эта социальная особенность края не была известна Н.Г.Чернышевскому и привела его к ошибке (См. ниже).

Вошедшая в состав Габсбургской империи Галичина была отсталым краем. Переход в 1772 г. под австрийское владычество способствовал его экономическому развитию. Тот же Ступницкий прямо писал, что с тех пор, как Львов перешел под власть Австрии и стал столицей провинции, в нем выросло население, расцвели торговля и ремесла [149, с.68]. Однако этот процесс вначале мало коснулся коренного населения. „Австрия, - писал в той же статье Головацкий, -приняла Галицко-Перемышльскую или Червонную Русь уже не как русскую область с живой и развивающейся народностью, но как полупольскую провинцию, в которой задавленная, порабощенная, униженная Русь едва подавала признаки жизни" [39, с.6]. Мероприятия австрийской администрации эпохи просвещенного абсолютизма - отмена личной зависимости крестьянства, декрет Леопольда II 1790 г. о равноправии униатов с католиками и др. - положительно сказались на развитии края, однако ни социального, ни национального вопроса они не решали и не могли решить. Барщина отменена не была, польские паны сохраняли свою власть в деревне. Правительство поддерживало эту власть. Недаром искусственно созданное „Королевство Галиции и Лодомерии" включало в себя не только Восточную Галицию, населенную на 2/3 русинами, но и Западную, в которой преобладало польское население [31, с. 14- 15]. И в то же время на гнет польских панов наложился гнет немецкой администрации. Крестьянство было по-прежнему нищим, отсталым, национальная культура задавлена, национальной интеллигенции почти не существовало. Ею могло быть в тех условиях прежде всего униатское духовенство, но и оно было сильно полонизировано и стояло, как правило, на очень низком культурном уровне. С последней трети XVIII в. в ряде славянских краев Империи начинается эпоха национального возрождения. Угнетенная и задавленная Галичина дала своих будителей лишь через полвека. Для подготовки новой интеллигенции, прежде всего униатского духовенства, ряд мер принимает правительство. Создаются немецкие и латинские школы. Латинские порой создаются на базе уже существовавших ранее [39, с.11]. В 1788 г. Ставропигийское братство было изъято из-под власти Рима и преобразовано в институт Ставропигийский со своим издательством и типографией. Деятельность Ставропигиона продолжалась до 1939 г. В 1783 г. была открыта в крае русская духовная семинария с преподаванием на русском языке [39, с. 12]. Мы оставляем за этим языком самоназвание „русский", не сохраняя в том или другом случае написание с одним или двумя буквами „с" и не вдаваясь в исследование, на какой в какое время он был более похож - на нынешний русский литературный, на русский эпохи Екатерины II, на современный украинский, на церковно-славянский или еще какой-либо. Русским - Rus-sische Sprache, Lingua russica называют его и официальные документы того времени. Головацкий отмечает, что русинов тогда в немецких документах обозначали термином „Russen" вместо позднейшего „Ruthenen" [39, с. 16]. 16 ноября 1784 г. был открыт Львовский университет, хотя как академия с правами и привилегиями университета это высшее учебное заведение известно с 1661 г. С 1787 г. здесь ведется преподавание на русском языке наряду с латинским, немецким и польским. Среди преподавателей - выходец из Закарпатья профессор философии, знаменитый доктор Петр Лодий (1764 - 1829). Однако уже тогда русские профессора подвергались дискриминации и не допускались ни в коллегию профессоров, ни в академический сенат [39, с.28]. Однако эти послабления вскоре прекратились - Львовский университет был переведен в Краков, т.е. фактически закрыт до 1817 года, сохранился лишь Львовский лицей. Преподавание на русском языке прекратилось, профессора покинули Львов. Так, Лодий „после двадцатилетнего труда покинул в негодовании наши страны и переселился на дальний север в С. Петербург", - восклицает Головацкий [39, с. 19]. Во 2-м и 3-м десятилетиях XIX в. наблюдается некоторое оживление - так, в 1816 г. в Перемылите каноник Иван Могильницкий основал общество священников для распространения просвещения среди народа, однако оно не сыграло заметной роль в истории культуры края. В 1829 г. епископ Снегурский также в Перемышле учредил типографию, а Иван Лавровский - капитальную библиотеку [2, с. 18 - 19]. Далее подобных слабых проявлений национальной жизни дело не шло. За первое тридцатилетие XIX в. в Галичине вышло всего 30 книг, почти все на церковно-славянском языке, причем гражданским шрифтом не было выпущено ни одной, хотя в пределах Австрийской империи в сербских землях „гражданка" давно уже была принята [61, т. 1, с. 1 - 8]. В большей части это были либо богослужебные книги, либо брошюры духовного содержания. Ни научной, ни популярной, ни художественной литературы в Галичине на русском языке в ту пору не выходило. Начало национального возрождения сразу изменило положение.