К аналогичному пониманию сущности культурных подвижек приводит Ллойда и рассмотрение древнегреческой философской традиции. Подчеркивая ее безусловную связь с мифом по содержанию высказываний (особенно в области психологии и космологии), исследователь тем не менее настаивает (и вполне обоснованно) на одном принципиально важном различии между ними. Заключается оно в том, что философы, начиная с Парме-нида, не только выносили суждения о мироздании, но одновременно начинали ставить вопросы чисто гносеологического порядка, пытаясь выявить методологические основания для этих суждений, что, в свою очередь, открывало путь к формальнологическому их анализу аристотелевского типа. Уже для элеа-тов, как отмечает Ллойд, «логос» стал основным средством и методом философского исследования, противостоя в их системах непосредственному чувственному восприятию. И хотя сами они еше не проводили четкого различия между строгим доказательством истины и убеждением оппонента в своей ¦равоте, весь ход развития древнегреческой культуры с посте-зенным нарастанием в ней ауторефлексивных процессов не мог не привести в конце концов к их противопоставлению, проявившемуся, в частности, в строгом разграничении философии и риторики и по методу, и по целям, преследуемым ими. Взаимодействие этих дисциплин в момент их становления в качестве самостоятельных областей теоретического знания носило далеко не однозначный и сложный характер. Однако главное, как показал Ллойд, заключалось в том, что обе они возникали в русле одного интеллектуального движения, связанного с рефлексией второго порядка — с рефлексией над методом оперирования самим словом Гер. Ллойд 1979, с. 78—79, 233].

В концепции Ллойда, находящей в этом отношении близкие параллели в работах других исследователей (см., в частности; [Хэвлок 1963, с. 300—301; Барнес 1979, с. 5; Адкинс 1970, с. 92]), формирование подобной рефлексивной структуры, проявлявшейся прежде всего в обостренном внимании античных мыслителей к своего рода метавопросам, поставленным перед .ними самой текстовой деятельностью, стало означать 'качественный сдвиг в развитии нового типа культуры. В целом это положение достаточно хорошо согласуется и с нашим пониманием сущности данного явления. Мы говорили ранее, что древняя культура формировалась в ходе текстового описания того или иного способа поведения и в конечном итоге действительно начинала приходить к построению своеобразного «знания о знании», эксплицируя методические и гносеологические аспекты самой текстовой деятельности. Наш подход также заставляет видеть в возникновении и развитии вербальной -интроспекции важнейший этап в становлении древней культуры. И тем не менее ряд моментов в концепции Ллойда требует здесь весьма существенных оговорок.

Дело в том, что у Ллойда понятие научной рефлексии приобрело как бы самозамкнутый и самодостаточный характер. Сложные и многообразные его связи с другими понятиями, соотносимыми с построением поведения человека, остались практически невыясненными. Вследствие этого исследователь заранее лишил себя возможности раскрыть действительный механизм становления древнегреческой культуры, а его попытка дать в заключение историческое объяснение интеллектуальному развитию античной Греции свелась, по сути дела, к простой регистрации внешних факторов полисной жизни, которые с определенной долей правдоподобия могут считаться содействующими такому развитию.