^и Подробнее о методах составления «туземных автобиографий» и принципах их издания см.: [Лэнгнис 1965].

Биография Хидуганова. «Я принадлежу к кости Каш. Имя у меня одно — Ньггалай; имя моего отца Пюрюнгей; третье *ое имя — Ходугаи. Годов мне больше 70 и меньше 80. Место »оего рождения было здесь. Я езжал к Чота и доезжал до Хам-зыры. Бывал я даже у Чота, принадлежащего к Бейс-хошуну. Там я езжал, производя торговлю. Я продавал: топоры и ножи, ¦толки и кремни, пояса и платки, порох и свинец, чай и табак. От Чота я получал: шкуры, ремни, оленей, кожи и козьи шкуры. Я ездил на конях с этим (Степаном) и многими товарищами. У нас никогда не воровали. На оленях мы не ездили там потому, что они не переносят ни жара, ни мух. Я ездил туда со Степаном и Костаяком (т. е. присутствующими здесь)» [Ка-танов 1907, с. 615].

Биография Шырышпанова. «Я бывал в земле Чота. Переезжал в земле Чота далее, переехал реку Камсару. Потом вереехал реку Торахем, впадающую в Камсару. Есть еще река, зазываемая Толбул. Она тоже впадает в Хамзыру. Недалеко от Толбула стоит ¦кумирня Чота. Если отправиться от кумирни дальше, то будет река Владыко Бейхем. Я бывал выше бурят, живущих по р. Ага. Сами они народ весьма богатый, имеющий много скота. Водку они делают сами и пьют, перегоняя ее из коровьего и кобыльего молока. Народ бурятский, живущий в л. Солонцы,—небогатый. Они народ сильно пристрастный к водке. Я ходил до устья Систихема. Я ходил туда с торговой целью, будучи прежде человеком богатым... Олени пропали у меня от такой болезни, во время которой олень сильно чешется я линяет. Парши у них было тоже много. Коней моих кончили волки. Старик Костаяк-Кодуган — старший брат моей жены. Производя торговлю, я ездил с ним -иногда; ездил с ним недалеко вниз» [Катанов 1907, с. 633—634].

Главное, на что следует обратить внимание в связи с двумя вышеприведенными автобиографиями,— это совершенно особый характер отношения традиционной личности к своему прошлому. Судя по этим документам, прошлое явно переживается не как временная последовательность событий, а скорее как некоторая цепо��ка локусов, соответствующая возможному маршруту путешествия с начальной и конечной точкой в месте беседы информанта с исследователем. Наиболее показательным в этом отношении является жизнеописание Хо-дуганова, где 'изложение прошлого начинается с пространственной увязки биографического факта с ситуацией беседы («Место моего рождения было здесь»), плавно трансформируется затем в «путевые заметки» и в конце концов вновь возвращается в исходную точку («Я ездил туда со Степаном и Костаяком», т.е. с непосредственными свидетелями беседы). Совершенно очевидно, что в этих условиях, когда 'наличные ситуационные моменты начинают прямо контаминировать с биографическими данными личности, говорить о возникновении рефлексивной установки не приходится вовсе; актуализируя прошлое, сознание индивида не образует иерархически организованных смысловых структур, не умножает его «Я» и соответственно остается полностью «связанным» со сложившимся в настоящий момент ситуационным «полем» воспроизведения прошлого.