Согласно дхармасутрам Апастамбы (II.2.2—3) и Гаутамы (XI.29), жизнь и смерть добродетельного человека являются лишь двумя аспектами единого и непрерывного процесса обмена между землей и небом. Постоянно вращаясь между ними «подобно колесу», он одновременно является и субъектом этого «космического» обмена (как исполнитель своей дхармы и получатель небесных плодов), и объектом его (как предмет обмена). «Механизм» посмертных превращений здесь подробно не излагается; в сутрах просто говорится, что после вкушения плода деяний человек вновь рождается на земле посредством его остатка (кармапхалашеша). Однако есть основания полагать, что и «механизм» превращения сутракары мыслили в духе упанишад. По крайней мере упоминаемая Апастамбой в II.23.3 «дорога к югу от Арьямана», которую в древности проложили для домохозяев 80 тысяч мудрецов, возжелавших потомства, толкуется комментатором Харадаттой со ссылкой на Чхандогья упани-шаду как «дорога дыма и прочего», т. е. как «путь предков».

Более подробно о 80 тысячах мудрецов говорится в Яджна-валкья-смрити III.184 и сл. При этом путь, которым они пошли после смерти, прямо называется «путем предков» (III.184), а несколькими шлоками ниже составитель дает развернутое описание посмертных превращений человека на этом пути, которое в целом согласуется с изложенным в упанишадах:

«Ибо те мужи, которые завоевали небо посредством жертвоприношения, аскетизма, даров, идут последовательно в дым, ночь, темную половину месяца, в полгода, когда солнце движется к югу.

В мир предков, луну, ветер, дождь, воду, землю. Потом они вновь блуждают в этом мире».

В приведенных выше шлоках Яджнавалкьи, так же как и в сутрах Апастамбы и Гаутамы, идея непосредственной вовлеченности человека в отношения обмена между двумя мирами выражена в своей наиболее законченной и обобщенной форме. Это логический вывод, к которому пришла ритуалистическая мысль в результате уже совершившихся смысловых «переносов» и «отвлечений» от конкретной ситуации жертвоприношения. Однако вывод этот был бы мертв, если бы он не подтверждался каждый раз при «доказательстве» той или иной дхармичной нормы, если бы он не являлся в мотивировках дхармашастр в процессе своего становления — в момент перехода магической онтологии в этику, если бы праведное деяние не находило положительной этической оценки в своей соотнесенности с одним из событий магического мира жертвоприношения.

Каков же был этот мир? Наиболее подробное его описание з текстах дхармашастр мы обнаруживаем у Яджнавалкьи:

«Тот высший сок, который возникает благодаря приношению богам, удовлетворив богов и жертвователя плодом,

Ветром переносится на луну; оттуда лучами солнца переносится в жилище солнца, сделанное из ричей, яджусов и саманов.

Это солнце благодаря своему годовому ходу творит высшую амриту, которая является причиной рождения всех существ, вкушающих и невкушающих.

Из этой еды — вновь жертвоприношение, вновь еда, вновь жертвенное деяние. Так вращается этот безначальный и бесконечный круг».

Здесь, так же как и при описании посмертных превращений добродетельного человека на «пути предков», жизнь представ ляется одним из взаимосвязанных проявлений единого и неизменного по сути своей начала, подвергающегося в ходе «космического» обмена циклическим трансформациям. С этих позиций: еда является первой земной и непосредственно предшествующей человеку формой «высшего сока», иначе называемого атманом (ЯС 111.120), брахмой (БД П.18.34), амритой (ЯС Ш.123; БД. II.12.3), сомой (МБ XII.80.14) и т. п. Подробное описание того, как происходит превращение еды в человека, дается в следующих шлоках Яджнавалкьи: